.
Факультет: .
Дата публикации на сайте: 16.10.2015
Город спит под беззвездным черным небом. Он будто нарочно закрыл глаза и, опоенный лунным ядом, проиграл магическим чарам ночи. Не видно сонных замученных бытом прохожих и машин, вечно сигналящих колыбельные на свой лад. Уснули недремлющие фонари и яркие взбалмошные вывески витрин. Даже уставшие от мегаполисной суеты деревья сегодня молчат.
Протяжное душащее безмолвие. Сердце противится и, как раненная пойманная птица, рвется из клетки на свободу. Туда, где его не будет слышно. Туда, где оно будет биться в унисон с другим. Пускает по телу выворачивающие наизнанку мурашки и глушит мелькнувшие в глазах слезы.
Тудум. Еще есть надежда. Тудум. Просто поверь...
Тудум. Оно еще не знает. Тудум. Уже слишком поздно.
Ветер судачит и шалит, играясь с подолом плаща и щедро одаривая холодом. Отзывается на тихие неспешные шаги, словно злится, что они потревожили его чуткий сон. Осторожничает и боится подойти ближе, лишь иногда теребит желтые шуршащие листья, разбросанные на сером мокром асфальте. Эта поздняя осень дождями и слякотью прошлась по душе, оставляя сквозящие шрамы. Нещадно напирала со всех сторон, словно эта ваша последняя встреча, словно ей есть, что сказать.
Громко звякнула монета, попав в нужный проем. Побелевшие пальцы крепко сжимают холодную трубку. «Оставьте свое сообщение после сигнала».
- Мишель... Это снова я. Привет, – хрипловатый от неуверенности голос, с трудом выдавливая каждое слово. - У тебя все в порядке? Нигде не болит? Я сегодня видела тебя по телевизору,… ты был какой-то бледный, – встревоженно, неуверенно теребя холодный металлический провод в дрожащих руках. - Ты хорошо питаешься? Спишь? Не забывай про еду и сон, Мишель, мне больно видеть тебя таким. Больше кушай и отдыхай, не давай менеджерам так себя мучать, хорошо? - меняет руки, пряча замерзшую в карман, тихо шмыгает носом, сжимаясь в хрупкий комок. - Скоро зима, ты знаешь? Опять ведь не видишь ничего, кроме своей работы... Одевайся теплее и не забывай про витамины, слышишь? А-то совсем заработался, даже прически перестал менять. Скоро даже Лука тебя обойдет и станет во главе всех фэшенист! – тихий смех, настолько слабый, что, кажется, сломается даже от шороха. Широко улыбается, но уголки губ еле держатся, чтобы снова не упасть вниз. - Эй, куда подевался тот Мишель Бонне, золотой мальчик, единственный в своем роде? Если будешь продолжать в том же духе, то я лично выйду из твоего фан-клуба и подам на компанию в суд! Апчхи! - округлившиеся от удивления тусклые глаза, быстрый лепет как попытка оправдания. – Нет, Мишель, не беспокойся, я в порядке. Апчхи! Просто немного простыла. Через пару дней пройдет, правда. Тебе не о чем волноваться, я здорова как бык! Даже ем за троих, скоро в дверь не пролезу. Вымоталась немного, вот и все… - чуть тише, водит носком ботинок непонятные круги и чуть не подпрыгивает, повысив голос. – Мишель, а ты знаешь, что меня практически взяли на прошлом собеседовании? Нет? А точно, я ведь так и не рассказала тебе об этом, дурья башка, ты, наверное, переживал. Прости. Так вот, они сказали, что я прошла по всем требованием, но у них просто не осталось места, представляешь? Я прошла! По всем требованиям! А ты говорил, что с моими мозгами это невозможно. Ха-ха-ха, вот видишь, я не так уж и плоха! На следующем меня уж точно возьмут на работу, так что теперь ты так просто не отделаешься. С тебя самый шикарный ресторан и поход в кино! А лучше..., - медлит, а внутри атомным взрывом за секунду исчезли все продуманные фразы, оставив после себя на сердце черные, покрытые ожоговой коркой раны. На тоненьких ниточках все еще пытается быть марионеткой, опускается на пол, вжавшись в стену, будто в ней было ее единственное спасение. – Мишель… Может быть, просто встретимся? Хоть нам минутку пересечемся и скажем друг другу «привет», а? Я понимаю, что ты занят, что у тебя нет лишнего времени, понимаю...но..., - Вцепившись худенькой ручкой в колено, пытаясь собраться из мелких разбитых частей за закрытыми веками. - Я скучаю, Мишель... Я дико скучаю. Я не помню, когда последний раз видела твое лицо или слышала твой голос вживую. Забавно, правда? Я даже начинаю сомневаться, не было ли все это сном. Жаль, что он был не вечным... А нет, что это я, помню - 17 августа, канун твоего дня рождения. Мы готовились к вечеринке и сильно повздорили. Помнишь? Нет? Неужели до сих пор злишься? – слабая улыбка, прячется. - Прости. Я ведь всего лишь хотела помочь, правда. Я не знала, что вечеринка была настолько важна для тебя. От салфеток до людей – все по высшему классу. А я лезла куда не надо. Ты ведь был прав - куда мне в ваш мир со своей экономией и рационализмом. Ты, как всегда, был прав, Мишель. Прости, я правда не хотела тебя обидеть..., - плечи жалобно сжались от груза вины. Нагретый под пальцами металл обжигает кожу. Замирает, медленно открывая глаза, будто вспомнив что-то важное. - Только… только скажи мне, Мишель, зачем ты тогда полез в свой дурацкий бэнтли? Зачем? – тяжелый ком в горле перекрывает доступ кислорода, придуманное спокойствие снова вдребезги, вонзаясь осколками в кожу. Больно. Срываясь на чуть слышный отчаянный крик. – Молчишь? Знал бы ты, чего мне стоило найти твой новый номер. Знал бы, как трудно обойти защиту и добраться до базы данных. И после всего этого ты просто молчишь. Здорово! Может быть, я в очередной раз ошиблась? Или нашла не тот номер? Да нет, быть такого не может. Ты слышишь меня, я знаю. Ты слышишь все, что я тебе говорю, но не можешь найти для меня и слова. Я не достойна даже этого жалкого слова, – горечь обжигает замерзшие щеки. Смех, переходящий в истерику, напряженно бьющий по нежным перепонкам. Голос, от отчаянного крика до обессиленного шепота. – Я устала, Мишель, я просто устала. Я не могу больше бороться... У меня просто не осталось сил... Понимаешь? Да ни черта ты не понимаешь! Если бы понимал, то давно бы поставил точку. Неужели это так трудно? Неужели так трудно послать меня на все четыре стороны, обматерив с ног до головы, как ты умеешь? Я не сломаюсь, правда. Я сильная, Мишель. Я не сломаюсь от своей отвергнутой любви, просто скажи это. Скажи это чертово слово! Я уйду, я честно уйду. Я никогда не буду больше тебя трогать и беспокоить, я даже вспоминать тебя не буду. Просто вычеркну из своей головы, и все. Но ты ведь не настолько жесток, правда? Ты же позволишь оставить мне воспоминания? Я не буду просить о многом, я не такая жадная… Я просто хочу помнить твою детскую улыбку и глаза, в которых слишком много смысла. Помнить запах твоего парфюма и чуть хриплый от сигарет смех. Помнить, сколько родинок на твоем теле и как трудно их сосчитать..., - ухмыляется, вытирая с щек щиплющее море своей боли. Глубокий вдох. Этим осколкам больше никогда не собраться. - Это так очевидно... но это ничего не меняет. Я разлюблю тебя, Мишель Бонне… Я исчезну из этого города. Я откажусь от своего прошлого. Я забуду все, что было раньше. Я сделаю все, что угодно. Я..., - с каждым словом теряя уверенность, убегая от нагоняющей паники в полной механической тишине. - Только прошу, не молчи...
Громкий теряющийся шорох. Чьи-то чуть слышные шаги или первая галлюцинация. Жадно ловит воздух губами, пытаясь остановить готовое к разрыву сердце.
- Эй, опять эта сумасшедшая звонит? Какого черта ты опять все это слушаешь? – сквозь шипение проорал мужской незнакомый голос.
- Мишель! Мишель! Я..., - раздирающий шепот, громче, чем самый отчаянный крик.
- Эй, девушка, вы слышите меня? Нет здесь никакого Мишеля, и не было никогда! Если вы очередной фанат того разбившегося гонщика, то звоните в агентство, а не доставайте нас своими соплями. Еще раз узнаю, что вы звонили, сообщу в полицию, так и знайте. А вообще вам бы в больничку сходить не мешало, провериться...
Пип.
Пип.
Пип.
В голове чеканят монотонные гудки, забивая глухими ударами наотмашь. Сломанной куклой, сжавшись в углу, дрожит, глотая безвкусные слезы, и не смеет сопротивляться. Пересохшие разъеденные от соли губы закусаны в кровь, но все еще шепчут, сорванным от крика голосом:
- Мишель, пожалуйста, скажи, что это не так. Что за бред он несет? Этого не может быть, правда? – захлебываясь сгустками боли, из последних сил, разрывающейся до крови глоткой. - Скажи мне хоть слово, Мишель...
Войдите для комментирования работы
Группа